Мы снова занялись планированием, и новый маршрут выглядел так: о.Ян-Майен - о.Исландия - о.Гренландия и возвращение домой, на Балтику.
Добравшись до яхты, мы покрасили необрастайкой днище, поставили новую закрутку кливера, починили рулевое устройство и провели ТО двигателя. Электроника и компьютеры - определенно наше слабое место, а тут возникли проблемы с погодным факсом и почтой. Летом в Норвегии все в отпусках, и найти специалиста нам не удалось. Так и вышли, оставив для связи лишь спутниковый телефон.
10 июня мы перешли в г.Анденес, проверяя и тестируя по пути системы, заправились и 13 июня вышли в море. До о.Ян-Майен - 520 миль. Для посещения острова в течение суток требуется разрешение от его командора; при необходимости долгосрочной стоянки разрешение следует получить заранее в г.Бодо.
Погода благоприятствовала, северовосточный ветер со скоростью 7-8 м/с споро гнал яхту по курсу. Суточный переход в 130 миль - хороший результат для тяжелой экспедиционной яхты. Этот ветер радовал нас трое суток. После береговой суеты и таможенных передряг все (за исключением вахтенного) спали: покачиваясь, как колыбель, "Лена" навевала чудесные сны. За переход экипаж (нас трое) собрался вместе только один раз, отмечая пересечение Гринвичского меридиана. Через 85 ч показался вулкан Беренберг (2277 м). Нам открылось завораживающее зрелище: из хорошо видимого кратера в море вместо лавы спускались языки ледников.
Остров Ян-Майен открыли сравнительно поздно и назвали именем первооткрывателя-китобоя. Местный китобойный промысел процветал, но, как и на Шпицбергене, зимовки здесь были опасны. В бухте Моржовая стоит памятник семи китобоям. Решив зазимовать здесь, они хорошо вооружились для защиты заготовленного добра от пиратов (арсенал включал даже две пушки!), но до весны ни один из них не дотянул... Пушки те ныне украшают норвежскую научную станцию, а остров усыпан костями китов.
На острове нас встречал командор и... Вера, одна из девушек-метеорологов, с которыми мы познакомились в прошлом году на о.Медвежий! Мы опешили от удивления, а вскоре выяснилось, что здесь и вторая наша знакомая - Катя. Прием на острове нам устроили просто царский. Станция построена нашим соотечественником г-ном Олонкиным и в честь него названа - Olonkinbyen, командор станции отзывается о русском создателе только в превосходной степени. В коллективе научной станции 20 человек (4 девушки), работают не менее чем по полгода. За 6 месяцев навигации сюда раза три прилетают самолеты и раз в месяц приходит корабль со свежими продуктами.
17 июня вышли в океан курсом на Гренландию. Свежайшие карты ледовой обстановки свидетельствовали о ее благоприятности на юг от залива Скорсби. Планируя заход в городок с труднопроизносимым названием Ittoqqortoormiit, мы шли на м.Брус-тер - 250 миль. Легкий ветер западных направлений вынуждал идти под двигателем, а мы уже экономили топливо и не включали отопление. На улице +5° С, в яхте +10-12° С, и вот так пять дней.
Гренландия дала знать о себе изменившейся погодой; при северном ветре силой добрых 10 м/с мы "влетели" в самый большой на планете фьорд -залив Скорсби. Его протяженность более 195 миль, ширина устья 25 миль. Он был открыт и нанесен на карту английским китобоем Вильямом Скорсби-младшим (1822 г.), который назвал фьорд в честь своего отца. 20 июня "Лена" встала на якорь у предместий Ittoqqortoormiit, основанного в 1925 г. То, что не каждый и выговорит (Иттоккортоормиит), в переводе означает "те, кто живут в больших домах".
Кругом много огромных айсбергов - сказочно красиво! Самый производительный ледник фьорда Даугаард-Йенсен сползает в море со скоростью 10 м в день. Сотни отколовшихся от него айсбергов пытаются прорваться на поиски своих "Титаников", но только "малыши" с осадкой менее 400 м могут выйти в океан; остальные образуют во фьордах призрачный город. Уже традиционный "Captain Morgan-on-rocks" под сигару прервали подъехавшие аборигены - три девушки и парень. Одна из девушек говорила по-английски. Нас пригласили в гости, и мы с радостью приняли приглашение, испросив немного времени на отдых после перехода.
Аборигенов не стоит называть эскимосами. Оказывается, слово "эскимое" пришло к нам от индейцев Северной Америки, переводится как "человек, питающийся сырой рыбой" и местными жителями воспринимается как оскорбление. Себя они называют инуиты.
Приятное впечатление от встречи было подпорчено посещением "слободы" охотников, возле которой мы встали на якорь. Блага цивилизации и датское спонсорство явно не пошли на пользу: у каждого из 15 домов кладбище умерших бытовых приборов и техники... Воздух был наполнен смрадом от трупов тюленей, бытовых отходов и фекалий. Бешено лаяли собаки: непонятно, радуются или злятся? Людей нет. Похоже, что основной объект промысла - белый медведь; свежевыделанные шкуры сохнут на шестах. Тягостное впечатление, но кто я такой, чтоб судить о местной жизни со своим городским менталитетом?!..
В самом Ittoqqortoormiit около 500 жителей: 97% аборигенов, 40 профессиональных охотников. Городок чистенький, с магазином, банком, почтой и огромным количеством детей. У инуитов считалось обязательным называть ребенка в честь умершего родственника, душу которого он и наследовал; строго воспитывать или навязывать свою волю считалось неуважением к предку. В семье обычно 4-7 детей, которые отличаются редкой самостоятельностью. Парни ходят на охоту с 5-6 лет, девочки 10 лет лихо гоняют на моторках и квадроциклах. Практически нет пьяных, крепкие алкогольные напитки здесь запрещены, а пива в магазине не было уже 2 месяца.
Вечером нас позвали поохотиться на тюленей, хотя брать на охоту туристов запрещено. Ну и натерпелся же я страха - хорошим тоном здесь считается иметь на лодке длиной 6-10 м подвесной мотор в сотню-другую лошадиных сил. Все маневры принято совершать на предельной скорости, обычное дело - мчать по льдинам, весело хохоча и постреливая по ходу уток из помпового ружья. Тюленей стреляют из карабинов с оптикой. Матчасть приводит в ужас: ржавые "стволы" валяются под ногами на сла-нях. Поймать в оптику голову тюленя с бешено несущейся по льду пластмассовой мыльницы непросто, поэтому попадания редки.
Ну, это молодежь, а как же матерые профи, у которых на счету по 50-60 медведей? С ними мы встретились рядом с о.Тернер в 40 милях к югу от Ittoqqortoormiit. Лодки на берегу. Семь охотников и четыре сопровождающие их женщины разбили палаточный лагерь. Среди них миловидная немка, собирающаяся замуж за аборигена. Не знаю, получится ли - 90% семей, несмотря на обилие детей, живут, не оформляя отношения. По ее словам, рассчитывать и планировать у местных не принято, продуктов всегда берется вполовину меньше необходимого, остальное - подножный корм и удача. Вот и сейчас у них из продуктов только рыба, нет ни кофе, ни соли с сахаром. Из-за штормового северного ветра в город не выбраться еще 3-4 дня. Пришлось бедолаг подкормить.
Охотники проявили практичность и попытались продать нам по явно завышенным ценам бивни нарвала и медвежьи когти. А что, яхтсмены люди богатые, купят! Всего за сезон местным жителям разрешено убивать до 30 медведей, но шкуры продать (цена шкуры от 500 до 1200 евро) крайне затруднительно, так как экспорт их с Гренландии запрещен.
Гренландия оставила неоднозначное впечатление; мест красивей я, пожалуй, не видел, но датский протекторат, направленный на развитие здешнего туризма, подвергает глобальным изменениям вековой уклад жизни инуитов. А жаль. Как не вспомнить Рокуэлла Кента, который писал в своем "Гренландском дневнике": "Современная нация состоит из многих культур. Они не сливаются воедино, а существуют рядом и зависят друг от друга. Но эта взаимосвязь не делает их тождественными...
...Растение, в своем развитии достигшее цветения, не сбрасывает листьев. Более поздние, специализированные формы жизни часто зависят от сохранения и сосуществования с ними их прототипа".
24 июня "Лена" попрощалась с величайшим островом планеты,
направившись к Исландии.
